Воздух...

Шел год 2009 от рождества Христова; шел год, шли секунды, шли люди, а я стояла. Я стояла у стены, стояла, пытаясь нащупать рукой брешь в шершавой бесконечности, стояла, прислонившись головой к холодному бетону. Я стояла, и стояла стена.
Нутро сжималось от невидимых ударов, заставлявших картинку перед глазами сотрясаться от бесчисленных помех, клетки крови хаотично перемешивались, сталкивались друг с другом, как пешеходы на оживленной улице, отлетали пулями к сердцу. Я стояла, пытаясь унять дрожь.
Не было более ничего постоянного, материя исчезала у меня из-под носа и появлялась за моей спиной, асфальт под ногами менял свой цвет, подчиняясь капризу уличной рекламы, а я пыталась закрыть глаза.
Я закрыла глаза. Мир за опущенными веками непрерывно менял цвет. Я стояла, а по моим кровеносным сосудам поднимались ручейки тягучей жидкости, и жидкость эта была я; я судорожно втягивала в себя воздух, а в моем горле собирались озера маслянистой субстанции, угольно-черной на вкус, и чернота эта была я. Я не могла открыть глаза и не пыталась их открыть, но по моим щекам текли непроницаемо-черные потоки. Это было начало, в начале было слово, и я не услышала этого слова за шумом черных водопадов, вытекавших из моего рта.
Это было начало, это был конец. Я стояла, ощущая пальцами пустоту – стены не было. Не было стены, не было холодного бетона, пустота непрерывно меняла свой цвет, а я падала.
Я падала, не пытаясь более удержаться за отростки материального мира, падала, обхватив свои плечи руками, я отдавалась закону земного притяжения, а полигоны карты под ногами заполнялись черной маслянистой жидкостью, и жидкость эта была не я. Я лежала на земле, прижавшись щекой к асфальту, а мое тело вытесняло из себя потоки концентрированной черноты. Жидкость высыхала, и жидкость эта была не я.
Я лежала, уткнувшись лбом в песок, мимо шли караваны, и я видела глаза людей, но не видела их рук. Черная жидкость уходила в песок, и жидкость эта была не я.

Я лежала на асфальте, я была пуста, я вдыхала свет фонарей, и свет этот становился мной.

Я смотрела на проросший асфальт, породивший черные масляные города, я смотрела на людей из этих городов и не видела среди них тебя. В каждом черном доме, в каждом черном окне я искала тебя и не находила. Я выдыхала свет, и свет этот был я.

Я лежала на асфальте и с каждой секундой все острее ощущала, что не найду тебя в черном мире, выросшем из того, что никогда не было мной, потому что ты – это и есть я. Я вдыхала свет, и свет этот был ты; я выдыхала свет, и свет этот был я.

Я стояла, опираясь рукой на холодную стену; шли люди, шли секунды, шел год 2009 от рождества Христова. Я дышала, и воздух этот был я и ты.